Текст и фото Михаила Косолапова

Если в ваших планах забраться на которскую крепость, переночевать на буйке у рыбного ресторана в Бигове, подняться по 25-коленному серпантину в Ловчен, чтобы с километровой высоты оценить масштаб Бока-Которской природной аномалии, торопиться не стоит. Мы и не торопились, высаживались на остров у Пераста, бродили по заброшенным штрекам военной базы на Луштице, осматривали форты, заказывали экскурсии в Острог, на Шкадарское озеро, купались в бухтах – температура воды в майской Адриатике примерно такая, как у побережья Турции в апреле, – в общем, делали все, что полагается отдыхающим, и все равно уложились в стандартную чартерную неделю. Даже осталось полдня на устричную ферму, так как здешняя традиционно мясная кухня уверенно осваивает моллюсков, следуя за ожиданиями туристов.

Непривычная ривьера

Самая дорогая марина обнаружилась в Будве. Она состоит из двух частей: набережной под стеной старого города, где в лучшие годы было не протолкнуться от среднеразмерных (по 20–30 метров) моторных яхт, и гостевого понтона для моторок помельче и чартерного флота. Набережную прикрывает мол со спортивным бассейном, в котором бултыхается видавшая виды полузатопленная рыбацкая шаланда. В начале мола белеет скелет заброшенного ресторана. Шесть лет назад в нем проводили закрытые вечеринки black-tie для владельцев моторок и будванского бомонда. Фейс-контроль отсекал недостойных в очереди, девицы в коктейльных платьях разносили коктейли, приглашенные татуированные диджеи играли сеты, а художники делали «видеомэппинг» прямо на средневековую кладку городской стены.

За несколько лет Будва похорошела и разрослась вверх. Усилиями местных застройщиков она явно движется от шалманов Геленджика в сторону набережной Монако. Цитадель застройщиков хорошо просматривается с променада: они оккупировали полуостров Завала в дальнем конце бухты, превратив реликтовый хвойный лес в муравейник дорогих вилл из стекла и бетона. И любой абориген охотно расскажет вам историю про «русского олигарха», у которого другие «русские олигархи» с помощью всесильной черногорской коррупции «отжали» черногорское побережье.

Надо сказать, что в марину Будвы я пришел отчасти под парусом, отчасти меня притащили на буксире. Дело в том, что по дороге мы потеряли винт. Остановились покупаться в бухте Добра-Лука, и пока стояли на якоре, винт исчез, растворился в море. Должно быть, пришло его время, и он ушел, не попрощавшись. То есть при постановке на якорь мы еще маневрировали под двигателем, а после того, как снялись, уже нет, только дергали паруса, уворачиваясь от соседних лодок.

Полако и ништа

Есть такое черногорское слово на все случаи жизни – «полако». Оно значит примерно то же, что испанская «маньяна», или же примерно то, что написано на моей желтой наклейке: Don’t Panic! Нет винта? Полако, дойдем под парусом или поймаем по дороге буксир. Марина не отвечает на запросы по рации и телефонные звонки? Полако, обвешаемся кранцами и пришвартуемся под парусом – места сколько угодно: закинем швартов, а там уже руками воткнем обездвиженное плавсредство куда надо и будем ждать французов из чартерной компании, которые, конечно, никакие не французы, а черногорцы, и у них не просто «полако», а еще и «ништа» (это значит «вообще не парься ни о чем, никуда не спеши, выпей раки со льдом или сухой «вранац»: мы едем, едем и когда-нибудь обязательно приедем»).

Жителю равнинного мегаполиса бывает непросто приспособиться к местному пляжному или высокогорному темпу жизни. Поспешность, эффективный менеджмент, быстрые решения – это определенно не про Черногорию. С другой стороны, разве не от суеты мы сбегаем в Бока-Которский фьорд, который при ближайшем рассмотрении никакой не фьорд, а расположенное на уровне моря высокогорное озеро?

Вот все здесь так! В обычной жизни заменить винт – это 15–20 минут работы аквалангиста, а в Черногории за винтом надо ехать куда-нибудь в Хорватию или заказывать во Франции, так что проще пригнать на замену лодку из Порто-Монтенегро. Тем более что Тиват неподалеку, всего-то 25 миль.

Интерес в дефиците

В маленькой стране все неподалеку. До Бара, где в сравнительно недорогой и защищенной марине зимуют лодки русских яхтсменов, 10 миль по побережью в противоположную сторону. Однако если вы не яхтсмен, вам точно нечего делать в невзрачном Баре, разве что… Можно скататься на пару часов в предгорья, чтобы взглянуть на руины старого города. Или пройти еще 10 миль в сторону пограничной с Албанией цитадели югославского нудизма 70-х годов минувшего века на островке Ада-Бояна и остановиться на пару часов в Ульцине, чтобы наскоро оценить неугомонный балканский ориентализм. К слову, швартоваться в Ульцине можно только у открытой стенки и только если сильно повезет с погодой. Такова двойственная сущность черногорского круиза: либо удобно стоять, но нечего смотреть, либо интересное место, но негде встать.

Главная яхтенная марина в Черногории – тиватский Порто-Монтенегро. Огромный прямоугольник, к наружным стенкам которого цепляются теплоходы мультимиллиардеров, а внутренние пирсы занимают лодки попроще и чартерные яхты. Как ни странно, при всем прилагающемся гламуре, апартаментах, бутиках и ресторанах суточная стоянка здесь чуть дешевле Будвы. Может быть, потому, что ни делать, ни смотреть в Тивате за пределами марины нечего. Разве что морской музей с двумя старыми подводными лодками.

Об этом хорошо знают постоянные экипажи зимующих в Порто-Монтенегро лодок. Я встретил знакомого капитана, который безвылазно просидел тут весь ковидный карантин и сильно прибавил в талии на местной мясной диете. «Какие развлечения? Это же Тиват! Видишь, напротив стоит лодка с англичанами. Они каждый день с одиннадцати утра отправляются за пивом и к вечеру, как крабы, ползают по палубе боком, цепляясь клешнями за обвисший такелаж. И так уже полгода. Хозяин лодки приехать не может из-за ковида, а какой-то минимум им платит, чтобы за лодкой следили. Вот они и следят. Как наследят, так и уберут».

Русский жемчуг

С внешней стороны мола громоздится темно-синяя 107-метровая Black Peаrl с тремя поворотными 70-метровыми мачтами, парусами из солнечных панелей, всяческой экологией и энергосбережением по периметру. Судно стоит с наветра, и порывы с гор иногда наваливают «Жемчужину» на пирс. Очевидцы вспоминают, как в сезон зимних ветров ее гигантские кранцы лопались с оглушительным грохотом, и перепуганный народ выскакивал на набережную: что это, террористический акт или американцы опять бомбят Бока-Которску?

Утром на баке «Жемчужины» выстраивается разнополая интернациональная команда в форменных поло и бейсболках. Седоволосый мужчина, боцман наверное, ходит перед строем, по-английски раздает матросам задания на день, выговаривает за вчерашний. Владелец яхты – русский бизнесмен, но отношение к команде напрочь лишено русского «авось».

Всего в Черногории пять мест с маринами: Бар и Будва снаружи, на открытом побережье, а в самом заливе – Тиват, отель «Лазуре» рядом с Херцег-Нови и чуть подальше комплекс азербайджанских апартаментов, к которому прилагается марина «Портоново». Все остальное, включая «марину Котор», где мы брали и куда вернули лодки, это понтоны, ресторанные пирсы или просто буи без сопутствующей яхтенной инфраструктуры. Но может, оно и к лучшему: совершенно незачем засорять виды Которских или Рисанских горных склонов частоколом мачт.

Осознанная необходимость

Что важно для путешественника по раздробленным на национальные уделы Балканам: в Тивате есть ПЦР-лаборатория. Срочный тест стоит 50 евро. Мы сделали один на всех, а потом поменяли в файле паспортные данные, фамилии и сгенерировали новый QR-код на случай, если, скажем, сербским или боснийским пограничникам приспичит изображать из себя медицинский персонал. Увы, теперь приходится думать и о подобной ерунде. Перед майскими праздниками Черногория объявила, что будет пускать российских туристов без теста на ковид. В результате этого по-черногорски безответственного заявления непредусмотрительных, доверчивых граждан без теста не пустили в Москве на борт самолета.

Авиаперевозчики любую отмену рейса объясняют всемирной пандемией. Скажем, я добирался в Черногорию через Белград не только потому, что люблю балканские серпантины и каньоны и давно хотел посмотреть этнодеревню режиссера Эмира Кустурицы Кюстендорф/Дрвенград с сербской стороны границы и туристический Андричград (к которому он тоже приложил свои руку и деньги) с боснийской. Дело в том, что «Аэрофлот» за три месяца дважды отменил прямой рейс из Москвы в Тиват, при этом не забывая повышать цену на билет.

У Сербии одни правила на въезд, у Боснии – другие, а у Черногории – третьи. Независимые страны вольны самоутверждаться каждая на свой манер. Поэтому разумному и предусмотрительному путешественнику следует обложиться справками, медицинскими страховками и сертификатами о вакцинации. И хотя местные пограничники тоже знают словечко «полако» и в целом следуют этой максиме балканского здравомыслия тем чаще, чем дальше от аэропорта расположен пограничный переход, расслабляться все же не стоит. Сегодня пускают с ПЦР, завтра придумают паспорт вакцинации, или колокольчик в нос для переболевших, или индивидуальный код прибывающего, как в Турции.

Вы желаете путешествовать? Что же, вариантов у вас нет: вакцинируйтесь, чипируйтесь, покупайте намордник или скафандр – короче, делайте, как скажут. До «свободы под парусом» нужно еще доехать. Пандемия утвердила в нас понимание свободы как осознанной необходимости: вы осознаете необходимость путешествия и принимаете все связанные с этим ограничения, риски, ущемления личных свобод. А парадокс в том, что отвергающий все запреты и ограничения истинно свободный путешественник сидит дома. Выбор за вами.
 

 
Опубликовано в YACHT Russia №7-8 (135), 2021 г.