Текст Романа Шкловского

Фото Романа Шкловского и Владимира Иванова

Несмотря на конец мая, ледяной восточный ветер заставил меня полностью задраить непром и натянуть капюшон. Мелкие, но злобные волны разыгрались даже в защищенной со всех сторон марине, заставляя поскрипывать, постанывать, звенеть фалами и скрипеть кранцами пришвартованные к пирсам лодки. Потрепанная временем 29-футовая шведская яхта с уложенной на палубе мачтой тоже пыталась потереться своим некогда белоснежным боком о торец понтона. Сделать это мешали развешанные по борту автомобильные покрышки, которые придавали ей весьма брутальный вид. Мне даже на мгновение вместо парусной яхты привиделся баркас из фильма «Белое солнце пустыни». Я тряхнул головой и, сбросив наваждение, ступил на борт. Путешествие длиной в 700 морских миль из Кронштадта в Кандалакшу началось.

И немного предыстории. Мой товарищ Илья пару лет назад за очень небольшие деньги приобрел в Швеции парусную яхту модели Tetis 29. Да так бы, наверное, с удовольствием и ходил на ней по скандинавским шхерам, но в его планы и намерения вмешался небезызвестный вирус. Два года яхта сиротливо провела на платной шведской стоянке, пока Илья не принял решение перегнать ее в Россию. Договорился со шведами, которые привели «Кристу» (такое имя получила яхте) в Кронштадт. Растаможил. Теперь ее нужно было доставить на новое место жительства – на Белое море, а точнее, в яхт-клуб заполярного города Кандалакши.

Несмотря на свой внешне не совсем презентабельный вид, впрочем, вполне соответствующий ее более чем 40-летнему возрасту, у «Кристы» имелся великолепный парусный гардероб – практически новый грот, генуя на закрутке и даже спинакер. Что совсем немаловажно, в недрах трюма приютился свеженький дизелек «вольво пента». Из приборов навигации в кокпите красовались два компаса и откалиброванный эхолот. Илья запасся бумажными картами на весь маршрут, обновленным атласом Беломоро-Балтийского канала 2022 года издания и несколькими навигационными программами на смартфоне.

Яхта уже несколько дней стояла в марине, расположенной на территории комплекса «Форт Константин». Свет, вода, охраняемые причалы, «все про все» в мае 2022 года стоило 1600 рублей в сутки. Но! Туалет только на входе в туристический комплекс примерно в километре от причалов, и никакого душа. Цена мне показалась не совсем адекватной и вполне сопоставимой со скандинавскими маринами с их саунами, кафешками, да и в целом более комфортными условиями. Но не зря говорят, что все познается в сравнении. В дальнейшем по нашему маршруту попадались причалы и по цене марин на Лазурном Берегу, но об этом чуть позже.

Так как никаких причин задерживаться в Кронштадте у нас не было, субботним ранним утром мы отдали швартовы, подняли «брутальные кранцы» на борт и отправились через Маркизову лужу к устью Невы. И… через час пришвартовались на том же самом месте, от которого отчалили. Дело в том, что, выйдя на открытое пространство, мы столкнулись не только с сильным встречным ветром (и бог бы с ним, дизель справлялся легко), но и с метровым волнением. Яхта со сложенной мачтой начала «клевать носом», и, что самое неприятное, стала зарываться в волну принайтованная мачта, которая торчала, словно бушприт. Причем нырять в волну мачта стала вместе со всем такелажем и закруткой стакселя. Побоявшись и вправду превратить парусную лодку в моторный баркас, мы вернулись обратно… и простояли два дня, в прямом смысле ожидая у моря погоды.

Наконец, в четыре утра понедельника мы вновь покинули надоевший пирс, чтобы после трех часов спокойного хода под дизелем войти в устье Невы. Может быть, из-за того, что наступила рабочая неделя, или из-за того, что город только-только начинал просыпаться, Санкт-Петербург мы прошли в одиночестве при полностью отсутствующем судовом трафике. Не сравнить с тем, что творилось на реке в выходные дни. Только когда центр города остался за кормой, нам встретились пара-тройка «Метеоров», но так как Нева широка, а судовой ход хорошо обозначен, сложностей с расхождением не возникло.

Миновав КАД (кольцевая автодорога) и пройдя еще чуть больше километра, мы встали у внешнего причала яхт-клуба «Восточный», что на левом берегу Невы. Сначала хотели зайти внутрь и, возможно, остановиться здесь на ночь, но марина оказалась почти полностью заполнена катерами и моторными лодками, да и время еще было раннее, так что, дозаправив бак припасенной соляркой, решили идти дальше до Шлиссельбурга.

Мы шли вверх по реке против течения, поэтому наша скорость не превышала четырех узлов, а то и меньше. Но при подходе к знаменитым Ивановским порогам течение заметно усилилось. Это было видно даже по тому, насколько сильно наклоняются, сопротивляясь водной стремнине, бакены, ограничивающие судовой ход.

Прибавили оборотов до максимума и все равно почти остановились в самом узком месте как раз напротив левобережного мыса. Мы с Ильей смотрели на кардинальный знак справа по борту и спорили – «стоим или движемся». Не помню, кто из нас на чем настаивал, ставки не делали, но прав оказался тот, кто говорил «движемся». На пределе своих возможностей 15-сильный «вольво пента» вытолкал «Кристу» на более спокойную воду, и вскоре она побежала со скоростью в три узла. Ну а ближе к Кировску мы вновь вошли в четырехузловой крейсерский режим.

К вечеру мы добрались до Шлиссельбурга, пройдя около 100 километров за 15 часов. Остановились у маленького частного причала, расположенного почти у истока Невы в 350 метрах от входа в обводной Новоладожский канал.
 

Так как Нева с ее многочисленными мостами закончилась, пора было ставить мачту.

– Сколько? Девять? – Я не верил своим ушам. Девять тысяч рублей за час работы крана!

– Дешевле не найдете, – услышал я в трубке давно набившую оскомину фразу. – Хотя… если вам манипулятор подойдет, попробуйте.

Владелец манипулятора запросил шесть тысяч. На мой взгляд, сумма тоже не маленькая, но после только что запрошенных девяти она звучала не так пугающе. В общем, договорились.

К трем часам дня мы подогнали «Кристу» к пожарному причалу в Новоладожском канале (координаты: 59°56'55.4"N 31°02'20.8"E). Швартовка вышла не из легких. Чтобы привязаться, пришлось мне обезьяной карабкаться на высокую причальную стенку с веревками в руках. Куда проще было бы заранее разделиться, и одному из нас прогуляться с километр по берегу, чтобы спокойно принять швартовые концы. Зато место для подъема мачты оказалось очень удобным. Примерно через полчаса «Криста» превратилась из моторного судна в красавицу парусную яхту.

В этот же день наш экипаж вырос до четырех человек. Приехали родственники Ильи – Виктория и Владимир, которые захотели провести свой небольшой отпуск не на южных берегах у теплого моря, а в походе по северным озерам, каналам и рекам.

И перво-наперво нам предстояло пересечь Ладожское озеро первое озеро, чтобы достичь устья реки Свирь.

Утром раздуло. Двадцать-двадцать пять узлов для килевой яхты, конечно, не страшно, если бы не одно существенное «но». Раздуло с северо-востока, то есть ровно навстречу, а бодаться с ветром и ладожской волной мы не захотели. Как принято говорить в таких случаях, в ход пошел план «Б». Решили идти в обход озера по Новоладожскому и Ново-Свирскому каналам. Путь хоть и длиннее почти в полтора раза, зато спокойней. Так и сделали. Заправили соляркой все канистры, и «Криста» с гордо поднятой мачтой двинулась по каналу, мерно урча мотором.

Двухдневный переход по каналам, как и ожидалось, оказался несложным, но достаточно нудным. Разнообразия добавляло лишь прохождение понтонных мостов.

К первому пешеходному мостику в селе Черное мы подошли после полудня. Не доходя пару десятков метров до понтонов, отдали якорь. Заглушили двигатель. Вокруг ни души. Деревня спит. К берегу причалить невозможно – глубина не позволяет. Наш тузик в сдутом состоянии мирно возлежит на баке и заниматься его приведением в рабочее состояние ни у кого нет ни малейшего желания. Особенно после сытного обеда, приготовленного Викторией еще во время движения. В общем, ждем.

Примерно через полчаса к мостику подкатила новенькая «Мазда». Миловидная девушка вытащила из багажника несколько пакетов с продуктами, пикнула брелоком, закрывая машину, и отправилась через мост на другую сторону. Мы к этому времени настолько уже смирились с тем, что деревня спит, что молча смотрели на происходящее, словно пребывая в антибиозе. Нарушать сельскую сиесту криками казалось кощунством. Так бы, наверное, мы и дальше безмолвно сидели в кокпите, но наша спасительница, перейдя мост, остановилась.

– Вам мост открыть? – раздался ее звонкий голос.

– Да, да, пожалуйста! – закричали мы.

– Сейчас скажу, кому надо.

Через десять минут к мосту подошел неопределенного возраста мужчина и вручную, крутя лебедку, открыл нам проход.

Дальше было проще, все остальные понтонные мосты на Новоладожском и далее на Ново-Свирском канале разводились строго по времени, а расписание их работы мы скачали в Интернете.

Шли мы спокойно. В конце мая уровень воды нигде не был меньше трех метров, но все же лучше придерживаться середины этих рукотворных рек, так как ближе к берегу сразу становится мельче. Однако на многих участках у берегов дно углублено и стоят соответствующие рейдовые знаки. В одном из таких мест, подойдя как можно ближе к обрыву, мы и заякорились на ночь.

К концу второго дня мы подошли наконец к реке Свирь. Остановились у частного причала в устье речушки Лепаранда.
 

Утром, отодвинув крышку люка, я увидел затянутое тучами небо. Дождя не было, но все указывало на то, что долго ждать его не придется. К восьми утра подтянулись Виктория с Володей, которые ночевали в гостевом домике, принадлежавшем хозяевам причала. Вообще-то на «Кристе» предусмотрено четыре полноценных спальных места, но в каюте четверым взрослым было, мягко говоря, тесновато. Поэтому Володя и Вика обычно ночевали или в гостинице, или в палатке, которую предусмотрительно захватили с собой.

После узких каналов река Свирь воспринималась чуть ли не морем. Течение в ней заметно слабее, чем в Неве, и наша крейсерская скорость стабильно держалась на отметке пять узлов, а когда задул ветерок и мы развернули геную, то пошли еще веселей. Немного подпортил настроение только предсказуемый дождь, который почти не прекращался все три дня нашего путешествия вверх по течению Свири. Единственный на пути мост в Лодейном Поле с высотой пролета 15 м прошли легко, так как высота нашей мачты всего 11,5 м. А вот яхтам с бОльшими габаритами придется за сутки отправлять заявку на разведение моста.

Оба шлюза – «Нижнесвирский» и «Верхнесвирский» – мы преодолели в одиночестве. Диспетчеры провели нас очень аккуратно, течения почти не ощущалось.

Что же касается ночевок, тут было не все так радужно.

Первую остановку на ночь мы сделали в Лодейном Поле у частного причала (координаты: 60°44'30.5"N 33°33'02.5"E). Правда, назвать полноценным причалом эту металлическую конструкцию было бы большой натяжкой. Тем не менее, даже несмотря на то, что забраться на нее с борта яхты было возможно лишь с использованием определенных акробатических навыков, в общем и целом стоянка порадовала. Как радушием хозяев, так и ценой – 500 рублей – с возможностью подключить электричество, с туалетом на берегу и магазинами неподалеку. А еще мы познакомились здесь с «братьями по разуму» – яхтсменами Дмитрием и Сергеем, перегоняющими старенькую «Неву» из Санкт-Петербурга в Москву. Как водится, посидели вечером за кофе, обменялись впечатлениями о походе. К тому времени мы еще не знали, что это была наша последняя «цивилизованная» стоянка на всем дальнейшем пути до самой Кандалакши.

На Свири мы ночевали еще два раза – и оба на якоре. Несмотря на то что в городе Вознесенье есть частный причал со всеми удобствами, швартоваться там мы не стали. Как нам ни хотелось перед броском через Онегу отдохнуть по-человечески, но отдавать 5000 рублей за душ с туалетом и возможность привязаться к деревянному пирсу совесть не позволила… или «жаба», думайте как хотите.

Следующий день мы встречали на Онежском озере. «Криста», как мне показалось, даже вздохнула с облегчением, когда ветер наполнил ее паруса. Сначала мы думали идти обычным многократно проторенным до нас маршрутом до Петрозаводска, а затем Онежским шхерами через Кижи до города Повенец. Но, посмотрев прогноз на ближайшие три дня, решили воспользоваться попутным ветром и пересечь Онегу по прямой, а далее идти вдоль восточного берега озера. Тем более что в отличие от западного на восточном никто из нас не бывал. Не буду подробно описывать плавание по Онеге, скажу только, что оно было приятным во всех отношениях. Великолепные пейзажи, отличная погода… Добавьте к этому тихие якорные стоянки у безлюдных песчаных пляжей в окружении сосновых лесов, и вы поймете, почему этот онежский этап путешествия запомнился нам как самый спокойный и умиротворяющий.

– У вас атлас канала 2022 года есть? – спросил нас динамик речной рации, когда Илья запросил разрешение у диспетчера на вход в первый шлюз знаменитого Беломоро-Балтийского канала.

– Да, конечно, – ответил владелец «Кристы».

– Тогда заходите, швартовка левым бортом к любому рыму на ваш выбор.

Чтобы меньше ощущалось течение при наполнении камеры, мы выбрали первый, ближний от входных и соответственно самый дальний от выходных ворот рым. Швартовались по следующей схеме… Вдоль борта от носа до кормы провели швартов. Я, управляя яхтой, медленно подводил ее к поплавку. Илья, стоя у борта посередине лодки, набрасывал петлю на рым, мне же оставалось натянуть и закрепить этот же конец на кормовой утке. Можно было задействовать и других членов нашего экипажа, но Вика с Володей были не уверены, что успеют пройти с нами весь канал, поэтому мы заранее приготовились с Ильей идти вдвоем. Оказалось, все не так сложно. А вот разницу в выборе номера поплавка в камере мы ощутили уже в третьем шлюзе. Диспетчер попросил нас пришвартоваться к самому ближнему к выходным воротам рыму, так как сзади нас должен был зайти ремонтный теплоход. В результате болтало так сильно, что на переходе к следующему шлюзу мы учтиво пропустили теплоход вперед и швартовались уже за ним.

В первый день мы прошли всю Повенчанскую лестницу, которая состоит из семи двойных шлюзов, тем самым поднявшись над уровнем Онежского озера на 70 м. Здесь закончился Южный (Балтийский) склон канала, и дальше нам предстояло спускаться до уровня Белого моря по Северному склону. Силы и нервы еще были не на исходе, и мы в этот же день пошли дальше до 9 шлюза, пройдя который остановились на ночевку, укрывшись от ветра за островом.

Кстати, о ветре. Ветер на этом переходе был, но в шлюзах, понятное дело, он не ощущался, поэтому швартоваться было легко и комфортно. Но не в девятом, заключительном на этот день! При подходе к нему по озеру Торос раздуло до стабильных двадцати пяти узлов с порывами до «тридцатки». И все бы ничего, но направление ветра совпадало с расположением шлюза, и в открытые входные ворота нас буквально внесло с голым рангоутом и включенным реверсом. Но хоть мы немного и понервничали, но пришвартовались «чисто».

Дальнейший путь вниз до Белого моря был простым и спокойным. Опускаться оказалось гораздо «мягче», чем подниматься. Единственным не очень приятным моментом был проход под железнодорожным мостом при подходе к Беломорску. С нашей мачтой мы прошли с небольшим запасом. По заверениям диспетчера высота пролета на тот момент составляла чуть больше 12 м, но те, кто ходил на парусниках под мостами, отлично знают, как это выглядит с борта яхты – возникает ощущение, что мачта точно упрется в мост.

И еще немного о походе по Беломоро-Балтийскому каналу. Раньше знакомые яхтсмены, которые ходили этим путем, говорили, что с диспетчерами шлюзов можно связываться не только по рации, но и по телефону. Не знаю. Между 7 и 10 шлюзом у нас связи не было вообще («Билайн» и «Мегафон»).

Перед прохождением последнего 19-го шлюза, который открывает выход в Белое море, мы пришвартовались у бетонного городского причала. Здесь мы попрощались с Викторией и Володей, а Илья пошел к начальнику порта оформлять бумаги на выход в море. Я же остался на лодке. Через пару десятков минут подъехала приятного вида дама и сообщила, что причал этот теперь никакой не общественный, а очень даже частный. При этом мне показалось, что она сама стесняется своих слов и как бы оправдывается, говоря, что она здесь только лишь исполняет обязанности управляющего и просто «передает волю владельца».

– Сколько? – спросил я, не сильно удивившись и предполагая, что за высокий неудобный причал без признаков каких-либо удобств запросят максимум рублей 500. Я ошибся.

– Две тысячи, – произнесла управляющая, посоветовавшись с хозяином по телефону.

Платить две тысячи «ни за что» мы не стали из принципа и уже выбирали место для якоря, как услышали приглашение с 20-метрового моторного судна пришвартоваться к их борту.

Оказалось, Андрей и Татьяна, путешествующие с собакой и кошкой по речным и морским просторам на своем самостоятельно построенном стальном кораблике, не далее как вчера разругались с тем же владельцем некогда городского причала и встали у старой разрушенной деревянной стенки. Что примечательно, совершенно бесплатно. Татьяна накормила нас великолепным домашним обедом, Андрей же с любовью показал свое судно. Потом мы посидели в кокпите «Кристы», обменялись контактами и расстались на следующий день почти друзьями.

Сразу уйти не получилось. Диспетчер 19-го шлюза сообщил по рации, что выход нам запрещен. Пришлось вновь связываться с начальником порта. Оказалось, что вчерашний пограничник, который вечером поднимался на борт яхты и проверил все документы, почему-то не передал наши данные по инстанции. Благо, выяснилось все достаточно быстро, а мне опять на ум пришла фраза из любимого кинофильма: «Таможня дает добро». Пусть в нашем случае не таможня, а погранслужба, да и услышали мы по рации другие слова, обращенные к диспетчеру 19-го шлюза: «Выпускайте уже эту «Кристу».

Белое море встретило нас ласково. Солнце, штиль, крики чаек и охотящиеся вдалеке белухи. После обеда, когда Соловецкие острова по правому борту растаяли в дымке, открыв бескрайний простор, так вот, примерно в это же время с левого борта небо стало превращаться из голубого в голубовато-серое. Появился ветер, и мы радостно подняли всю парусину. Но на этом позитивном фоне где-то в глубине души заворочалась тревога. Я все чаще поглядывал на запад, где от светлой голубизны неба уже не осталось и следа.

– Илья, давай паруса уберем, – сказал я, сам не веря в то, что говорю.

– Зачем? – искренне удивился мой напарник.

– Посмотри! – кивнул я в сторону зловещей, теперь уже не темной, а иссиня-черной тучи, разрастающейся прямо на глазах.

– Еще далеко, как задует, тогда и уберем, – сказал Илья.

– Боюсь, тогда можем не успеть.

Паруса мы все же убрали. И правильно сделали. Буквально через десять минут стали один за другим налетать сильные порывы, причем с разных сторон. Моментально поднялась толчея из мелких волн. Море вскипело. Туча из просто страшной превратилась в очень страшную. Из ее недр к воде спускались, словно гигантские щупальца, какие-то белые столбы, совсем не похожие на дождевые заряды. Я все всматривался в море, ожидая и одновременно страшась увидеть белую стену того самого редкого явления, который называют «белым шквалом»… 

Все обошлось. Туча прошла немного впереди, хотя шквалистого встречного ветра нам досталось сполна. А потом вновь у горизонта появилось солнце.

Еще три дня шли мы с попутными ветрами по пустынному Белому морю. Ночевали на якоре и один раз швартовались к причалу у рыбаков на устричной ферме, что находится на Сонострове. А следующая швартовка была уже в Кандалакшском яхт-клубе, куда мы причалили, завершив свой 700-мильный переход.

Опубликовано в YACHT Russia №9-10 (142), 2022 г.