Продолжаем публикацию путевых заметок с борта яхты Polina Star 2, пересекающей Атлантический океан.

«Долго думал, написать об этом сейчас или потом, когда это все закончится. Понимаю, что напряжем родных и близких, но не хочется терять остроту восприятия: со временем все сглаживается. Ну да, ну было, ну шторм, ничего особенного. Нет, это все–таки было особенным. И циклон, более тысячи милей в диаметре, пришедший с северной фабрики погоды, где находится климатическая  машина, которая из влажности, температуры, давления,  скорости  ветра и течения  устраивает праздник непослушания. И почти четверо  суток непрекращающегося шести-семи бального шторма. И упорное спокойствие экипажа, четверо из которого имеют суммарный опыт в парусном спорте более 130 лет. И, наша лодка Polina Star II , о которой хочется говорить как об одушевленном предмете, принявшая на себя такие удары стихии, для которых, в общем-то, не совсем приспособлена. 

В истории  ARC -  это была одна из не многих гонок, когда пассаты не исполняют свою роль: поставлять преимущественно попутный ветер. Да, что говорить. В прошлом году мы прочувствовали это на себе, большую часть пути, пройдя в галфвинд и фордевинд.

А сейчас я подставлюсь. И нарушу законы жанра. Пока ты не выходишь за рамки правил, установленных тобой самим, то и судят тебя по этим законам. Пока ты остаешься в жанре бытописателя яхтенного похода, как Виталий Бианки с его «Лесной газетой», незамысловато рассказывавший о непростой жизни зверушек, тебе многое прощается. Но ступишь на чужую территорию и, вот ты уже Ляпис Трубецкой с его печально-известным «Капитанским мостиком».  Грамотные люди тебе сразу напомнят про волны, перелетающие через  мол и падающие вниз стремительным домкратом. Хотя, действительно, самые сильные прилагательные и привычные в описании стихий слова меркнут перед реальностью. Сказать, что небо и тучи свинцового цвета, волны били в корпус лодки  как бешеные молотобойцы,  а ветер свистел в снастях, как Соловей Разбойник - это ничего не сказать. Даже Александр Ежков и Сергей Маслов,  начинавшие свою парусную карьеру на таких «дровах»,  как  «Пилигрим» (тип Л-6) и  «Таурас» (тип «Аврора») и  пережившие шторм в Бискайском заливе, были озадачены. Не говоря уже, о профессионалах: Виталии Кусакове  и  Игоре Ивашинцеве, каждый из которых ходит по морям–океанам  по много лет, с трудом скрывали удивление.

Итак, эссе  «Шторм». Хотя может и не эссе. Может и сценарий, как знаменитая и не дошедшая до современников «Шея» О.Бендера.

    Шторм. Попытка передачи состояния человека внутри циклона

Смеркалось, чернелось, надвигалось.  Ожидалось, переживалось, волновалось, боялось.
Шумелось,  грохоталось,  сверкалось, гуделось, вскипалось.  Стучалось, ломилось, визжалось, шаталось, кидалось.  Сверкалось, громыхалось, лилось, заливалось. Ломалось, затекалось, протекалось, замыкалось, отказывалось. Не лежалось, не сиделось, не спалось, не елось, не пилось. Вспоминалось, проклиналось, молилось, прощалось. Писалось, плаколось, сморкалось. Рифилось, лавировалось, уваливолось, приводилось, парусилось. Ставилось, убиралось, менялось. Ставилось, убиралось, менялось. Рассчитывалось, прикидывалось, рулилось (все четыре раза).
Светлелось, утихалось,  отодвигалось.  Успокаивалось,  уходилось,  подсыхалось. Радовалось, улыбалось, ликовалось, гордилось.

2 декабря 2010г.  17гр.07мин. сев.шир;  040гр.22минюзап.д. До финиша 1357 м.м.»
Семен Галс (Л.Макарон) 

Пресс-центр "ПИРогово" по материалам блогов Александра Ежкова и Леонида Макарона на сайте СНОБ