Текст Сергея Борисова

Погоня

Зря он прислушался к советам этих чопорных англичан. Напрасно предпочел путь вдоль африканского побережья Суэцкому каналу. Слишком много ему рассказали историй про пиратов, орудующих в Красном море. И вот ирония судьбы: стоило ему выйти из Гибралтара, как вдогонку за ним бросилась марокканская фелюга. Когда она приблизилась, он увидел, что на борту ее полным-полно народа самого разбойничьего вида. Судя по всему, можно было спускаться и возвращаться на палубу с винтовкой, чтобы принять неравный бой и дорого продать свою жизнь. И тут вдруг пиратское судно, попав на гребень большой волны, рыскнуло к ветру и накренилось. Спустя пару минут волна догнала и его лодку. Шлюп затрясло, шкот лопнул и гик стал биться о ванты, грозя порвать их. Отбросив мысли о винтовке, он спустил кливер. Шлюп рывком привелся к ветру. Он спустил и закрепил грот и сломанный гик. И прежде чем взглянуть на корабль пиратов, подумал, что, наверное, именно в такие моменты вспоминается вся жизнь и человек прощается с тем, что он очень хотел сделать и что сделать ему не придется. Что ж, в его памяти скопилось много всего, а еще похоже, что его кругосветное плавание не состоится...

Призвание

Он был потомком мореходов, некогда осевших в Новой Шотландии. Увы, его отец изменил семейной традиции, предпочтя работу на ферме на Брайерс-Айленде нелегкому морскому делу. Впрочем, с фермой у мистера Слокама не слишком ладилось, хотя рядом с главой семейства трудились жена и дети. С восьми лет начал работать на ферме и Джошуа, родившийся 20 февраля 1844 года, хотя море влекло его с неодолимой силой.

Ему было 12, когда он смастерил модель парусника и отец застал его за этим занятием.

– Что это, Джош? – грозно вопросил он.

Мальчишка молчал. Тогда отец швырнул игрушку на пол и припечатал каблуком. После этого взялся за ремень. Во время порки он читал сыну нотации, но маленький строптивец продолжал молчать и только глотал слезы.

Через несколько дней после экзекуции Джошуа Слокам сбежал из дома. В рыбацком порту он ходил от судна к судну, умоляя взять его на борт юнгой.

– Эй, малец, – окликнул его шкипер одного из парусников, пряча улыбку в окладистой бороде. – А что ты умеешь делать?

Джошуа хотел ответить, что умеет полоть грядки, ухаживать за скотиной, но осекся, поняв, что его навыки здесь никого не впечатлят, и потому ответил:

– Ничего, сэр, но я всему научусь.

– Ты принят, юнга, – засмеялся шкипер. – Поднимайся на борт.

Несколько лет Джошуа Слокам ходил на рыболовных шхунах по заливу Фанди. В 17 лет впервые пересек Атлантику на торговом барке. Потом оказался в экипаже английского судна, идущего в Китай, но заболел малярией и был списан на берег – умирать. Что бы ни пророчили доктора, но он выжил и вскоре поступил палубным матросом на вполне себе приличный пароход. Все складывалось даже лучше, чем мечталось.

В 18 лет он уже занимал должность второго штурмана, имея при этом полное право украсить правое ухо двумя серьгами – по старинному обычаю такой привилегией обладали те, кто обогнул мыс Горн. Слокам сделал это дважды…

В 1869 году, в 25 лет, он получил под свое начало шхуну, курсировавшую между Сиэтлом и Сан-Франциско, а год спустя стал капитаном барка Washington, ходившего в Австралию. Как-то он получил специальное задание от хозяев барка – доставить на Аляску строительные материалы, из которых на месте предстояло собрать несколько десятков рыболовных ботов. Такое поручение было дано Слокаму потому, что у него имелся опыт судостроителя. Как-то он сконструировал и построил небольшое судно, ходил на нем целый сезон, а потом с немалой выгодой продал.

В это плавание Джошуа Слокам отправился уже женатым человеком. Молодую супругу он взял с собой. Но недаром говорится, что женщина на борту – к беде. Во время шторма барк разбило о скалы. Команде удалось спастись. Чтобы не терять времени в ожидании спасения, Слокам построил три китобойных бота и несколько месяцев успешно охотился на китов. Так что, когда за ними пришел корабль, чтобы вывезти на Большую землю, они забили его трюмы результатами своего промысла.

– Мы считаем вас неповинным в крушении, – сказали по возвращении Слокаму владельцы барка. – К тому же мы весьма удовлетворены вашей оборотистостью, и потому…

Джошуа Слокам стал капитаном баркентины Constitution. Ну а то, что он вскоре расстался с ней, так это было не их, а его решение.

В 1873 году Слокам командовал барком Benjamin Eymar. Прибыв с грузом в Манилу, он узнал, что владельцы продали судно, а новые хозяева решили переделать его в баржу. Слокам оказался не у дел и взялся построить большое судно по заказу местного жителя. Он расчистил участок в джунглях и заложил небольшую верфь. И все бы ничего, если бы не набеги китайцев с соседней верфи. Злясь на то, что Слокам перехватил у них выгодный заказ, они не раз пытались сжечь обретающий форму корабль. С помощью индейцев, которые работали у него, Слокам отбил несколько нападений и спустил судно на воду точно в срок.

Весьма щедрой оплатой за его труд и мужество стала 90-тонная шхуна Pato[1], и вскоре ее капитану поступило предложение отправиться к рифу Норт-Дейнджер, где затонула некая английская бригантина.

– Могу я поинтересоваться, что в ее трюмах? – спросил он.

– Нам казалось, что для вас важнее процент, который вы получите в случае реализации ее груза, – весьма обтекаемо ответили ему. – Он будет значительным.

– Тогда давайте поговорим о проценте, – кивнул Слокам и начал торговаться. Как истинный янки, он был прагматиком и не любил пустых обещаний.

Искателям сокровищ не повезло. Слокам точно вывел шхуну к месту крушения, но они даже не успели начать работы по подъему груза, как налетел шторм, и бригантина сползла с рифа на недоступную для ныряльщиков глубину. И Слокам так и не узнал, что именно таилось в трюмах затонувшего корабля…

В неудаче экспедиции он был не виноват, да к тому же подоспели другие заботы – он стал совладельцем барка Northern Light, а потом капитаном барка Aquidneck, о котором говорил, что это судно казалось ему самым совершенным созданием рук человеческих. Но в декабре 1887 года в бухте Паранагуа в Бразилии Aquidneck, пытаясь стать на якорь во время шквалистого ветра, был выброшен на рифы. И опять Слокаму удалось не только спастись самому, спасти свою жену и детей, которые были на борту, но и всю команду.

Тут-то и начались настоящие неприятности. Работы не было. Не было и денег в том количестве, которое позволило бы семье вернуться в Соединенные Штаты. И тогда Слокам купил туземную лодку, надстроил борта, настелил палубу, установил три маленькие мачты, на которых поднял паруса, похожие на те, которыми оснащаются китайские сампаны. Получившееся судно длиной в 11 метров – то ли пирогу, то ли каноэ, то ли вообще неизвестно что – он спустил на воду 13 мая 1888 года, в тот самый день, когда в Бразилии было отменено рабство. Потому и название «судно» получило соответствующее – Liberdade. На нем Джошуа Слокам отправился на север: он был капитаном, 15-летний сын Виктор – старшим помощником, младший сын Гарфилд – матросом, жена Генриетта – коком.

Плавание протяженностью 5000 миль продолжалось почти год и закончилось в Бостоне. Пользуясь тем, что их приключении широко освещалось в прессе, Джошуа Слокам написал книгу, которую назвал без изысков  – Voyage of the Liberdade и издал в 1894 году. Вырученные от продажи книги пришлись очень кстати. Потому что работы по-прежнему не было. Наступил век пароходов, и это было окончательно и бесповоротно. Капитаны парусных судов оказались никому не нужны.

Просторы Атлантики

– Слушай, – сказал Ибен Пирс, житель Нью-Бедфорда и давний приятель Слокама. – Я тебе помогу. В Ферхейвене у меня стоит на приколе шлюп. Правда, он малость потрепан, но ты приведешь его в порядок – и в море. Рыбацким промыслом сейчас можно неплохо заработать.

– Сколько ты за него хочешь?

– О! Сущую малость. Мы же друзья, не так ли?

Сумма, названная приятелем, оказалась и впрямь ничтожной, и сделка была заключена. Слокам отправился в Ферхейвен и, когда увидел бывшую собственность Ибена Пирса, сразу понял, что над ним попросту посмеялись. Эта посудина несколько лет простояла на берегу на подпорках, потому что, спусти ее на воду, она тут же пошла бы ко дну. Шлюп был не просто в плохом, он был в ужасающем состоянии.

И все же что-то подсказало Слокаму, что любые усилия по восстановлению оправдают себя. Возможно, то была интуиция опытного моряка…

На то, чтобы привести Spray ("Брызги") – такое имя получил шлюп – в «боевую» готовность у Джошуа Слокама, ушло 13 месяцев и 554 доллара, практически все его сбережения.

А вот рыбаком он оказался никудышным: в первую навигацию ничего не заработал, да и следующая не обещала прибыли. Слокам вынужден был признать, что рыболовоство не его стезя, что душа его не лежит к каботажным плаваниям, тогда как к дальним – вполне. И только к ним! Да и Spray показал себя изумительным ходоком, на такой яхте надо плавать, добираться до дальних берегов и чужих стран и уж никак не спускать с борта рыболовные снасти в заботе о хлебе насущном.

Тогда-то и родилась у него безумная, по мнению знакомых, идея отправиться в одиночное кругосветное плавание. Судно есть, и отличное, а в остальном больших денег это не потребует: он неприхотлив и готов обходиться малым, по завершению же плавания можно написать книгу, что, как выяснилось, приносит неплохие деньги.

Ну, решено?

Глостерские рыбаки, гордившиеся своим земляком Альфредом Енсеном, первым в одиночку пересекшим Атлантику, приняли живое участие в подготовке яхты к дальнему плаванию.

– Вот! Вот! И вот!

В подарок Слокам получил много сушеной трески, бочонок рыбьего жира для усмирения волн, рыбацкий фонарь, новые сети и гарпун, ящик краски для днища и большую лампу в каюту, которую можно было использовать и как печку. Сам капитан заложил в ломбарде свой хронометр и на вырученные деньги приобрел шесть бочонков для пресной воды и простые штампованные часы стоимостью в один доллар. На этом подготовку к кругосветному плаванию он счел законченной.

Джошуа Слокам покинул Глостер 24 апреля 1895 года (по другим данным - 7 мая) и направился к Ярмуту, последнему порту на американском побережье, откуда и должен был начаться его путь через океан. И вот же насмешка: стоило ему попробовать порыбачить, как он тут же поймал три трески, двух пикш, морскую щуку и палтуса. Это было искушение, и Слокам с ним справился. Назад дороги для него не было! Второго июля Spray вышел из Ярмута и направился на восток.

Через два дня Слокам с трудом различил в сгущающейся темноте свет маяка на восточной оконечности острова Сейбл, известного своими мелями. Но тут опустился туман, и свет маяка растворился в нем. Пришлось делать промеры глубин, и после полуночи Слокам убедился, что опасный участок остался позади.

Следующий день удостоился особого упоминания в книге Джошуа Слокама «Один под парусами вокруг света»:

«Вечером 5 июля яхте взбрело в голову продолжить путь без помощи рулевого. Я правил на зюйд-ост-тень-зюйд, но затем ветер начал немного заходить, и судно, «попав в струю», пошло на зюйд-ост со скоростью 8 узлов».

Оставалось только закрепить штурвал… Spray, как оказалось, умел обходиться без рулевого, и это настолько обрадовало Слокама, что он немедленно поделился своим открытием… с человеком на поверхности усевшейся на бушприт Луны:

«Добрый вечер, сэр! – сказал я ему. – Рад вас видеть! Вы знаете, что мой кораблик плывет сам по себе? Я горжусь им!»

В те годы бытовало суеверие, что в одиночестве человек может разучиться говорить, за чем последует безумие, которому, в свою очередь, воспоследует самоубийство. Слокаму еще не приходилось надолго оставаться один на один со стихией, поэтому он решил вести беседы с чем и с кем угодно: с человеком на поверхности Луны, с волнами, с ветром, с самим океаном, с дельфинами и рыбами.

«Ровно в полдень я провозглашал: «Восемь склянок!» Или кричал из каюты: «Как на румбе?» Потом я вспомнил, что в детстве любил петь… Посмотрели бы вы, как выпрыгивали из воды дельфины, когда я, не щадя голоса, ублажал море и его обитателей! Старые черепахи, выпучив глаза и высунув головы из воды, слушали, как я пою. Впрочем, дельфины, судя по их прыжкам, относились ко мне благосклоннее, чем черепахи».

К 10 июля «Спрей» отошел на 1200 миль от мыса Сейбл. 150 миль в сутки! Великолепный результат!

Пять дней спустя Джошуа Слокам догнал приличных размеров баркентину. Узнав, что Слокам плывет один, ее капитан тут же удалился в каюту, очевидно, не имея сил смотреть в глаза сумасшедшему, решившему распрощаться с жизнью.

На следующий день с наветренного борта яхты появилось еще одно судно – барк, шедший из Перу в Куинстаун.

– Давно ли тут безветрие? – крикнул капитан барка, больше похожий на медведя, чем на человека. И рыком своим тоже.

– Не знаю, кэп, – со скромным достоинством ответствовал Слокам. – Я тут недавно. Остров Сейбл я прошел четырнадцать дней назад.

– Нет, вы только послушайте, что несет этот янки, – возопил капитан. – Эй, старпом, спускай флаг.

Это означало, что большая барк сдается маленькой яхте Spray.

Утром 19 июля 1895 года Джошуа Слокам увидел землю. Это был остров Флориш, входящий в Азорский архипелаг. 20 июля впереди показался остров Пику, и в этот же день Spray встал на якорь на рейде острова Фаял.

Штурман с «Пинты»

На Азорах капитан Слокам провел четыре дня. Радушно принятый островитянами и американским консулом, он пополнил запасы продовольствия и вежливо отклонил предложения добровольцев, высказавших готовность разделить с ним опасности дальнего плавания. На прощание ему вручили корзину слив и брынзу. Ими Слокам и поужинал в первый же вечер после того, как покинул Фаял.

Комбинация оказалась неудачной: вскоре скрутило живот, потемнело в глазах и Слокам потерял сознание. По счастью, прежде чем впасть в забытье, он успел спустить грот, оставив лишь кливер. Умница Spray продолжал выдерживать курс и без участия хозяина. А тот бредил. Ему чудилось, что у штурвала яхты стоит рослый моряк в красном берете и красном камзоле.

– Сеньор капитан, я не желаю вам зла, – сказал рулевой. – Я из экипажа Христофора Колумба. Штурман с «Пинты». Я поведу ваше судно.

Слокам молчал, а таинственный моряк болтал без умолку:

– Нельзя было есть сливы с брынзой. Кто знает, может, она изготовлена из козьего молока, вот и начала бодаться.

– Хватит меня поучать! – возмутился Слокам, и штурман с «Пинты» послушно исчез.

Утром капитан яхты пришел в себя и обнаружил, что его судно преспокойно идет наперерез волнам. Должно быть, это была заслуга рулевого в красном берете.

4 августа в 15 часов Spray вошел в гавань Гибралтара. Первый этап кругосветного плавания завершился.

Разные встречи

Во время стоянки англичане из местного гарнизона всячески опекали Слокама. Адмирал Брюс лично распорядился прислать на яхту плотника и парусного мастера. Офицеры линейного корабля британского королевского флота Collingwood радушно приняли в своей кают-компании Джошуа Слокама, хотя у него не было цилиндра и фрака.

Здесь, в Гибралтаре, Слокам внес кардинальные изменения в свои планы. Раньше он хотел идти по Средиземному морю к Суэцкому каналу, чтобы потом выйти к Индийскому океану, но его забросали таким количеством историй о кровожадных пиратах, промышляющих в Красном море, что он решил изменить маршрут.

25 августа Spray покинул гостеприимную гавань и двинулся на юг вдоль марокканского побережья. Он хотел уйти мористее, но не успел – из ближайшего порта вышла большая фелюга и устремилась за ним. Когда она приблизилась, то стало ясно, что команда ее – сплошь пираты, такие зверские у них были физиономии.

Слокам хотел уже отправиться в каюту за винтовкой, но тут сильнейший шквал положил на бок фелюгу, а потом взялся за Spray. Его капитан успел спустить грот и закрепить сломанный гик. Только после этого он посмотрел в сторону пиратов и облегченно вздохнул: ураганный порыв ветра, чуть не оставивший без мачты яхту, сорвал с пиратского судна паруса. У Слокама появилось озорное желание описать круг вокруг обездвиженной фелюги, но это было бы ребячеством.

И он пошел дальше, подчиняясь ветру, придерживаясь не строгого курса, а общего направления. Он все дальше удалялся от берега Африки, пока не оказался в штилевой полосе. 16 сентября, когда Spray находился на 4° с. ш. и 29° 30' з. д., его паруса поймали юго-восточный пассат.

– Что ж, – сказал себе Слокам, – мыс Доброй Надежды никуда от меня не денется. Поплывем в Бразилию!

5 октября он достиг Пернамбуку, откуда взял курс на Рио-де-Жанейро, где и появился ровно месяц спустя. В Монтевидео и Буэнос-Айресе он привел свое судно в порядок: осмотрел корпус, укоротил мачту и бушприт, установил бизань. Все эти меры предосторожности вскоре оправдали себя. 28 ноября, у берегов Патагонии, на Spray ринулась гигантская волна...

«Я взвился вверх по дирик-фалу, чтобы не оказаться смытым за борт, и тут над собой, выше клотика, увидел ее мощный гребень. Огромная гора воды обрушилась на судно. Оно задрожало всеми шпангоутами и повалилось на бок под страшной тяжестью, но сразу же выпрямилось и гордо понеслось по волнам».

11 декабря, пытаясь избежать встречного течения, Слокам слишком прижался к берегу и посадил Spray на мель. Спустив тузик, он погрузил на него якорь, чтобы отвезти его мористее и во время прилива стащить яхту. Но тузик захлестнули волны, он перевернулся, и Слокам оказался в воде. А плавать он не умел, что было в порядке вещей для моряков тех лет. Чудом Слокаму удалось вернуть тузик на киль, а потом с помощью местных жителей стащить яхту с мели.

А то ли еще ожидало его впереди!

Повторение пройденного

Первоначально в планах Джошуа Слокама было обогнуть мыс Горн, однако у входа в Магелланов пролив его встретил такой шторм, что он вынужден был отказаться от попытки пробиться к югу. 11 февраля Spray вошел в Магелланов пролив. То борясь со встречными течениями, то подгоняемый попутными ветрами, он преодолел его и 3 марта, оставив мыс Пилар по левому борту, вышел в Тихий океан. И тут начались неожиданности, которые, впрочем, в этих краях имеют силу традиции.

– Помни, Господи, судно мое так мало, а твое море так велико! – шептал Слокам слова старой моряцкой молитвы.

Но встретивший его шторм лишь сильнее ярился.

– Все отдам, лишь бы оказаться в открытом море! – воскликнул тогда мореплаватель и поднял паруса. Он доверял своему суденышку: оно справится с ветром и волнами, но не устоит перед рифами...

Ему удалось оторваться от берега, но шторм тащил его на юг вдоль Огненной Земли. Spray шел с зарифленным стакселем и туго выбранными шкотами. Еще немного, и он обогнет мыс Горн и вновь окажется в Атлантике. В последний момент Слокаму удалось проскользнуть между островами и через канал Кокберн пробраться в среднюю часть Магелланова пролива. В итоге он оказался на том же месте, которое оставил несколько недель назад.

Во время второго перехода Слокама через Магелланов пролив на него напали индейцы. Слокам спустился в каюту, чтобы перекусить, и тут услышал, как кто-то ходит по палубе. Потом раздались душераздирающие крики, затем стоны и плеск весел. Нет, не напрасно, зная о воровских привычках огнеземельцев, он рассыпал по палубе обойные гвозди! Вот и пусть убираются прочь на своих пирогах. С дырявыми пятками....

Пройдя мыс Пилар, он вновь приветствовал великий Тихий океан.

По Тихому и Индийскому

На этот раз все шло превосходно. Ровный ветер, длинные волны, да к тому же из моря Слокам выловил несколько бочонков с салом и бочку вина. О судьбе корабля, потерявшего их, не хотелось и думать.

26 апреля 1896 года он увидел вершины острова Хуан-Фернандес, где пять лет провел английский моряк Александр Селькирк, послуживший прототипом Робинзона Крузо. На острове Слокам провел несколько дней, отлично отдохнув и выручив за бочки с салом много старинных монет, которые наверняка заинтересуют австралийских коллекционеров.

Вновь выйдя в море, он оказался в зоне пассатов, которые помогли ему добраться до Самоа. Туда он прибыл спустя 72 дня, пройдя около 5000 миль. Это был рекордный переход и спокойное плавание, доставившее огромное удовольствие.

Бросив якорь в бухте Апии, административного центра Самоа, Слокам удостоился необычного визита. К яхте подплыла лодка, в которой сидели три девушки.

– Талофа ли! – приветствовали они мореплавателя. – Привет тебе, вождь!

Слокам поклонился.

– Шкун из Амелика?

– Да.

– А где твои люди?

– Я один.

– Нет. С тобой были люди, но ты их скушал.

Капитан вежливо улыбнулся.

– Зачем ты так далеко плыл? – последовал новый вопрос.

– Чтобы услышать ваше пение, миледи.

– О, талофа ли! – воскликнули девушки и стали петь.

Пребывание на Самоа было подобно пребыванию в раю. К этому следует добавить неожиданное приглашение навестить миссис Роберт Луис Стивенсон. По окончании исключительно теплой встречи вдова знаменитого писателя вручила гостю четырехтомную «Лоцию Средиземного моря», сделав дарственную надпись на форзаце первого тома: «Капитану Слокаму. Эти книги читались и перечитывались моим мужем, и я уверена, что он был бы очень доволен их переходом во владение к одному из истинных мореплавателей, которых он любил больше всего на свете».

Не без сожаления покинув Самоа, через 42 дня Джошуа Слокам прибыл в Австралию.

Сначала в Ньюкасле, а потом в Сиднее капитан Слокам и его Spray произвели сенсацию. Во всяком случае, с него не потребовали уплаты портовых сборов. А вот в Мельбурне его яхтенный сертификат не был признан, и Слокаму пришлось взимать по 6 пенсов с каждого посетителя яхты, чтобы набрать нужные 6 шиллингов 6 пенсов.

Во время стоянок в австралийских портах Джошуа Слокам выступал с лекциями, а также удачно реализовал старинные монеты с острова Хуан-Фернандес. В итоге он счел себя «вполне состоятельным человеком».

Зиму, а вернее, лето, ведь он находился в Южном полушарии, Слокам провел на Тасмании. После вторичного посещения Австралии 10 мая 1897 года Spray отправился дальше. Половина кругосветки осталась позади, пора было двигаться домой...

Джошуа Слокам прошел вдоль Большого Барьерного рифа, потом пробрался сквозь Торресов пролив, в котором рифы буквально подпирали друг друга. Одну из подводных скал Spray чуть «пригладил» своим килем...

Впереди был долгий путь через Индийский океан. Побывав на остров Четверга, в последующие 23 дня плавания Слокам почти не прикасался к штурвалу. Добравшись до Кокосовых островов, он вытащил Spray на берег, чтобы просмолить днище, и был чуть не унесен на утлой рыбацкой лодчонке в открытый океан, решив раздобыть на продажу несколько гигантских моллюсков-тридакн.

22 августа Слокам покинул Кокосовые острова, а 26 октября – остров Маврикий, куда завернул, чтобы с помощью лекций пополнить свой оскудевший бюджет и, вообще, расслабиться, пообщаться с людьми. Конечно, он направляется домой, но при этом никуда не спешил.

В родные места

17 ноября Spray прибыл в Дурбан. Здесь, в Южной Африке, Джошуа Слокаму вручили газету с подробным отчетом о его рейсе. Он стал знаменитостью! И даже великий Генри Стенли, американский журналист, исследователь Черного континента, счел за честь пообщаться с капитаном-одиночкой, совершающим беспримерное плавание.

В Южной Африке была еще одна примечательная встреча – с президентом Трансвааля Паулем Крюгером, которого местное население любовно называло Папашей. Когда помощник президента, представляя Слокама, упомянул, что тот плывет вокруг света, Папаша Крюгер гневно воскликнул:

– Вы хотели сказать «по свету», не так ли? Ведь всем известно, что земля плоская, ибо таково установление Господне.

Придерживаясь не столь ортодоксального мнения, Слокам, однако, не стал спорить, дипломатично переведя разговор на алмазные копи в Кимберли.

Вообще ему очень понравилось в Южной Африке, и он с удовольствием путешествовал по этим экзотическим местам. Потому и вышел в море только 26 марта 1898 года. Сопровождаемый любопытными тюленями, он обогнул мыс Доброй Надежды, который, двигайся он с запада на восток, должен был увидеть больше года назад.

Ветер благоприятствовал, и через 17 дней Джошуа Слокам был уже на острове Святой Елены, где некогда томился в изгнании Наполеон Бонапарт. Через три дня капитан снова был в море, направляясь к острову Вознесения. Туда он прибыл 27 апреля, после чего направился к острову Фернанду-ди-Норонья. Достигнув 30° западной долготы, 8 мая 1898 года «Спрей» пересек линию курса, которым шел 2 октября 1895 года. Круг замкнулся.

14 мая, на траверзе устья Амазонки, Слокам увидел американский броненосец Oregon. Корабль вывесил сигнальные флаги: «Нет ли поблизости военных кораблей?» Над тремя флагами сигнала развевался испанский флаг, чтобы было ясно, о каком враге идет речь. Так Слокам узнал о начавшейся испано-американской войне. Будучи человеком ответственным, капитан яхты тоже поднял соответствующие флаги: дескать, кораблей не видел и «давайте в целях взаимной защиты держаться вместе». Ответа не последовало. Шутку не оценили.

17 мая Слокам прошел остров Дьявола, где отбывали срок французские каторжники, потом миновал Тринидал, а вот на Гренаду завернул, чтобы отдать письма, врученные ему еще на Маврикии. Из Антильских островов он отдал предпочтение Доминике и Антигуа, где ему в последний раз отметили свидетельство, разрешающее плавать в одиночку. Впоследствии документ этот был передан на хранение в Государственное казначейство в Вашингтоне.

– Конечно, надо бы заглянуть на Каймановы острова, – размышлял Слокам, беседуя ночью с человеком на Луне. – Но ничего, они подождут. Я сюда еще вернусь.

Пройдя тридцатую параллель, Spray попал в свирепый шторм, сравнимый разве что с тем, который он пережил у Огненной Земли, а вблизи острова Файр судно столкнулось с торнадо, который, как позже выяснилось, изрядно потрепал Нью-Йорк. Однако капитан вовремя убрал паруса, и Spray не пострадал. Назавтра после полудня, оставив позади 46 тысяч миль, яхта Джошуа Слокама обогнула мыс Монтаук-Пойнт и в 13 часов 27 июня 1898 года бросила якорь в бухте Бостона.

Все! Нет, не все. Чтобы поставить последнюю точку, Слокам отвел Spray в Ферхейвен и набросил конец на кедровую сваю, которую забил в день спуска яхты на воду. И тут душа капитана преисполнилась покоем...

После плавания

Рассказ Джошуа Слокама о своем путешествии появился на следующий год в журнале Century Illustrated Monthly Magazine. Отдельным изданием книга «Один под парусами вокруг света» вышла в 1900 году и как никакая другая оказала влияние на развитие океанского яхтинга. В ней есть такие слова:

«Чтобы в чем-либо преуспеть, надо хорошо понимать дело, за которое берешься, и быть готовым к любой случайности. Теперь, когда я смотрю на свои скромные достижения, то вижу перед собой только набор плотницкого инструмента, жестяные часы и горсть обойных гвоздей – вот как будто все, что потребовалось для осуществления моей затеи. Но – нет! Ведь были же многие годы учения, когда я усердно познавал Нептуновы законы. Этим законам я следовал на протяжении всего плавания. И в этом заключалось главное».

Джошуа Слокам плавал на своей яхте до 1909 года. Чаще всего он бывал на Каймановых островах, словно выполняя обещание, которое дал себе и человеку на Луне. Но в тот год ему захотелось новых ощущений, и он отправился к устью Ориноко. 14 ноября 1909 года он отошел от острова Мартас-Виньярд. Последний человек, повстречавший яхту Слокама, на вопрос: «Куда вы плывете, капитан?» – получил ответ: «Далеко».

Больше ни Слокама, ни его яхты Spray никто не видел. Может быть, внезапный шквал потопил яхту. Может быть, случился пожар. По мнению же известного писателя-мариниста Эдварда Сноу, Spray был потоплен почтовым пароходом возле острова Тортола... Если это так, то пароходы, которые много лет назад лишили Джошуа Слокама капитанского мостика и которых он наказал за гордыню своим плаванием вокруг света, все же взяли верх. Но мечту, любовь к морю и ветру, к парусам и приключениям одолеть нельзя. Джошуа Слокам доказал это, а значит, остался непобежденным.

Кругосветное плавание Джошуа Слокама

1 – Глостер. 2 – Азорские острова. 3 – Гибралтар. 4 – Канарские острова. 5 – острова Зеленого Мыса. 6 – Пернамбуку. 7 – Рио-де-Жанейро. 8 – Монтевидео. 9 – залив Сан-Хорхе. 10 – Магелланов пролив. 11 – остров Хуан-Фернандес. 12 – Маркизские острова. 13 – острова Самоа. 14 – острова Фиджи. 15 – остров Новая Каледония. 16 – Ньюкасл. 17 – Сидней. 18 – Мельбурн. 19 – Бассов пролив. 20 – остров Тасмания. 21 – Торресов пролив. 22 – Арафурское море. 23 – Кокосовые острова. 24 – остров Родригес. 25 – Маврикий. 26 – Дурбан. 27 – мыс Доброй Надежды. 28 – остров Святой Елены. 29 – остров Вознесения. 30 – остров Фернандо-ди-Норонья. 31 – остров Тринидад. 32 – остров Доминика. 33 – Фэрхейвен.

Опубликовано в YACHT Russia №143 (11-12/2022)