Беседовали Татьяна Покорны и Артур Гроховский

Y.R.: Кирстен, вы рады вновь вернуться на сушу? После восьми месяцев одиночества вокруг вас теперь большая шумиха в СМИ, но на самом деле вы не очень любите быть в центре внимания, не так ли? Не было ли, часом, мысли развернуться и вновь вернуться в море?

Кирстен Нойшефер: Да, были моменты, когда думала, что будет трудно вернуться на берег, потому что я помнила, как это было в Ле-Сабле на старте. На самом деле это не совсем мое – находиться в центре внимания и быть окруженной таким большим количеством людей. С другой стороны, люди в Ле-Сабль-д'Олон настолько восторженны и увлечены, что я не хочу никого разочаровывать. Они так полны энергии и настойчивости, желая приветствовать вас, что вы должны чувствовать себя польщенными. Однако теперь я вернулась на сушу и за два прошедших дня спала в общей сложности всего шесть часов, так что начинаю замечать, что усталость настигает меня. Но все равно все это очень… красиво. Приехали моя мама, мой дядя и друзья, и, конечно, я очень рада этому. А такие мелочи, как горячий круассан или свежие овощи, просто прекрасны.

Y.R.: Когда вы финишировали, у вас в руке уже была большая вазочка с мороженым. Вы скучали по нему больше всего?

К.Н.: Я просто обожаю мороженое, и все это знают. Эта незначительная подробность теперь как бы зажила своей жизнью, и я просто подыгрываю ей. Когда меня спрашивают, на что я больше всего настроена после кругосветного путешествия, я отвечаю: «На мороженое». Как результат прежде чем я сошла на берег, мне уже подарили мороженое.

Y.R.: Вы проехали на велосипеде из Европы до Южной Африки несколько лет назад, да и Golden Globe Race тоже не самое безопасное мероприятие… А есть ли на свете что-то, чего вы на самом деле боитесь?

К.Н. (на несколько секунд задумывается): Сейчас даже сообразить не могу. Но думаю, что если что-то действительно опасное будет рядом, то уверена, что испугаюсь, а это как раз то, что нужно, чтобы выжить. Но я никогда не пугаюсь, когда издалека думаю о чем-то, что может быть опасным.

Y.R.: Вообще ничего? Нет ли страха перед пауками, клаустрофобии, боязни высоты?

К.Н.: Ну что-то есть. Я, например, не люблю ходить к врачу. Я боюсь даже небольшого укола. Скальпели, иглы и врачи – меня все это очень страшит!

Y.R.: На пресс-конференции вы сказали, что читали книгу Тапио Лехтинена во время гонки, причем по-фински. Как получилось, что вы говорите на этом довольно экзотическом языке?

К.Н.: Когда мне было 19 лет, я переехала в Финляндию на два года, чтобы дрессировать ездовых собак. В то время я была очень заинтересована в этом языке, и я довольно быстро смогла научиться свободно говорить на нем. Сегодня, 18 лет спустя, все немного медленнее, но у меня было много времени в пути.

Y.R.: После аварии в Индийском океане Тапио Лехтинена спас человек, говорящий по-фински. Он, наверное, был вдвойне доволен. Как, с вашей точки зрения, прошла спасательная операция?

К.Н.: Тапио находился примерно в 110 морских милях от меня, когда я услышала призыв о помощи. Я простояла у штурвала всю ночь, а утром, вскоре после восхода солнца, нашла его, хотя сначала изнервничалась, поняв, как это трудно – заметить спасательный плот в бурном море. Тапио был на радиосвязи и видел меня, но я не видела его. Он направил меня прямо к себе, давая команды типа: «Лево руля», «Правее» и так далее. После того как я взяла его на борт, первое, что мы сделали, это выпили по глотку рома. Он был счастлив, что наконец-то перебрался со своего маленького плота. В дополнение к самому факту успешного спасения для меня было ценным опытом увидеть, насколько легко Тапио справился с этой ситуацией.

Y.R.: Вы когда-нибудь беспокоились о себе или лодке во время гонки?

К.Н.: Нет, я научилась идти по жизни с уверенностью. Во время поездки на велосипеде по Африке меня могли убить, я могла умереть от жажды в пустыне или от малярии, но я не думала об этом и верила, что все закончится благополучно. Вот и во время этой гонки я ни разу не подумала, что все может обернуться плохо. Но должна сказать, что мне очень везло. Мне не довелось иметь дело с чудовищными штормами, как Яну-Герберту Джонсу, которого в итоге пришлось спасать с его разбитой яхты в Южной Атлантике.

Y.R.: Был ли такой момент во время вашего плавания, когда вас все же посещали сомнения?

К.Н.: Это случилось в штилевых широтах. Я стала задаваться вопросом: почему я так поступаю с собой? Ответ напрашивался, и был он очень простым: я оказалась там, где я есть, потому что очень этого хотела. К счастью, я люблю плавать, меня это всегда выручает. Я прыгнула в море и отплыла на небольшое расстояние от яхты, а вернувшись на борт, встряхнулась и отогнала все сомнения. Именно «конские широты» на обратном пути были самыми тяжелыми для меня.

Y.R.: Где вам пришлось столкнуться с самыми суровыми погодными условиями?

К.Н.:  Это было у мыса Горн. Мы все получили серьезное штормовое предупреждение и совет двигаться на север. Я последовала совету Робина Нокс-Джонстона и вытравила за корму концы. После этого заползла под палубу и задраила все люки. Авторулевой продолжал рулить, это успокаивало. Плюс была вера в Бога. Но опять же замечу, что я ни разу не получала по загривку так сильно, как Ян или Томи, им было много труднее в условиях гораздо худших.

Y.R.: Как вы боролись с поломками?

К.Н.: Честно? Был только один серьезный случай, когда большая волна ударила в корму, сломав кронштейн гидрогенератора и, таким образом, поставив под угрозу мой «зеленый» источник питания. Это была сложная задача, но я с ней справилась и даже получила от этого удовольствие. У многих гонщиков возникли проблемы с авторулевыми, но мой Hydrovane работал безупречно, хотя я прошла с ним 15 000 морских миль еще до гонки. Были небольшие технические вопросы, но я их быстро решила. Так что на борту не оказалось ничего, чего я не смогла бы исправить с помощью кабельных стяжек или липкой ленты.

Y.R.: Какой совет вы бы дали морякам, которые хотят подготовить свою лодку к такому дальнему плаванию?

К.Н.: С моей точки зрения, 80 процентов успеха в гонке – выйти на старт хорошо подготовленным. При этом в ходе подготовки нужно как можно больше работать самому, своими руками, чтобы знать каждый уголок, каждый винт и гайку на борту, только в этом случае вы сможете провести качественный ремонт в море. И конечно же, важно заранее знать, как поведет себя яхта в разных погодных условиях. Я поступила следующим образом: сначала прошла из Канады в Южную Африку, потом направилась во Францию, и это стало идеальным испытанием для лодки и для меня, мы узнали друг друга, а я к тому же поняла, что и где могу еще улучшить.

Y.R.: Вы взяли с собой на борт фотографии и книги, чтобы отвлечься, если ситуация станет непростой. Что еще помогало вам сохранять позитивный настрой?

К.Н.: Как я уже сказала, плавание мое было приятным, каких-то особых сложностей не было. Хотя, конечно, всегда есть препятствия, которые нужно преодолеть. Скажем, в Южном океане корпус яхты облепили ракушки. От них следовало избавиться, но появилось несколько маленьких акул, а за ними я предпочитаю наблюдать с лодки, да и вода была холодная. Но ракушек становилось все больше, по ночам мне даже стали сниться похожие на них маленькие звери, и однажды утром я собралась с духом… и нырнула. Три погружения длились восемь часов. И я справилась! Такие успехи поднимают настроение.

Y.R.: Как вы определяли курс без современных инструментов? И всегда ли вы принимали правильные решения?

К.Н.: Вниз по Атлантике я шла «на ощупь», потому что знала, чего можно ожидать. В Южном океане, честно говоря, не нужно часто заниматься прокладкой маршрута, потому что вы все время идете полным курсом. Но все усложнилось, когда яхта пошла по Атлантике вверх. Я придерживалась рекомендаций труда «Мировые океанские маршруты», в котором предлагается восточный курс. Но чем дальше я продвигалась на восток, тем больше начинала сомневаться, пока наконец не повернула на север… и застряла в «конских широтах» на четыре-пять дней. Маршруты на март и апрель очень разные, поэтому я на несколько дней опоздала с прибытием в точку, где хотела пересечь экватор. Это могло стоить мне гонки, но в этом и заключается ее суть: никакой информации извне, все зависит от вашего опыта, интуиции и имеющейся литературы, ну и еще вам либо повезет, либо нет.

Y.R.: Вы стали примером для многих яхтсменов и искателей приключений. А кто вдохновил вас?

К.Н.: У меня никогда не было образца для подражания. Хотя… Если и был человек, с которым я хотела бы встретиться, то это Нельсон Мандела. Я люблю Южную Африку такой, какая она есть сегодня, а без него она была бы совсем другой – без равенства между женщинами и мужчинами, с апартеидом. Ради этого он жертвовал собой, перенес тюремное заключение и пытки. Этим человеком я восхищаюсь.

Y.R.: Вы планируете очередную атаку на рекорд кругосветного плавания или участие в очередной офшорной регате? На ум поневоле приходит Vendee Globe…

К.Н.: Я придерживаюсь поговорки: «Никогда не говори никогда». На данный момент я не планирую этого делать. По натуре я совсем не борец. Мне больше нравятся вызовы, в которых я должна найти свои сильные стороны. Я предпочитаю делать что-то подобное в одиночку, вот как, например, мой велосипедный тур по Африке. Задача состоит в том, чтобы противостоять стихиям природы и превзойти свои собственные слабости, а не соревноваться с другими людьми. Я приняла участие в Golden Globe Race с огромным энтузиазмом, но не уверена, что Vendee Globe мне подходит, ведь это будет явным шагом к прямой конкурентной борьбе. Хотя кто знает, может быть, сейчас я полгода не буду ходить в море, а потом вдруг нагуляю аппетит?

Y.R.: Так что нам ждать от вас в ближайшие несколько месяцев?

К.Н.: Я хотела бы вернуться в Южную Африку и увидеть свою семью, особенно моего отца и моих собак, встречи с которыми я с нетерпением жду. У меня есть уголок, который для меня как рай, это побережье бывшего Транскея. Нет ничего лучше, чем нескольких дней провести на этом дикому берегу с моими собаками. Кемпинг с кострами под звездами – это великолепно!

Опубликовано в YACHT Russia №7-8 (147), 2023 г.